В условиях сосуществования различных правовых семей расхождения в национальных законодательствах неминуемо. При этом существуют как институты, в некотором смысле аналог которым ещё можно найти в национальном законодательстве другого государства, так и уникальные институты, свойственные исключительно данной национальной правовой системе. Одним из таких является институт полигамного брака, разрешённый и достаточно часто практикуемый в странах шариатской правовой системы – многожёнство. Однако какая судьба у таких браков, заключенных за рубежом, на территории Российской Федерации? В статье предлагается рассмотреть особенности правового статуса многожёнства в Российской Федерации, а также проблемы, с которыми сталкиваются иностранные граждане, заключившие такой брак, в части признания такого брака действительным на территории Российской Федерации.
Правовой статус многожёнства в Российской Федерации
Многожёнство является правовым институтом в странах шариата, представляющим собой право мужчин состоять одновременно в нескольких браках, максимальное количество которых сводится к четырём, со всеми вытекающими отсюда обязанностями для мужчины и, соответственно, правами – для жен.
Если говорить о соотношении данного института с нормами российского законодательства, то статья 14 Семейного кодекса Российской Федерации, устанавливающая обстоятельства, препятствующие заключению брака, содержит в себе частности указание на обстоятельство состояния одного из лиц в другом зарегистрированном браке. То есть как минимум само по себе нахождение в статье 14 данного обстоятельства препятствует распространению практики многожёнства на территории Российской Федерации. Это касается только регистрации браков между гражданами Российской Федерации в органах ЗАГС. Заключение мужчиной ещё одного брака возможно в порядке заключения никяха (т.е. не в гражданском порядке, а в религиозном, с участием кадия). Именно данной ситуацией и пользуются граждане Российской Федерации, являющиеся по вере мусульманами. Однако в таком случае супруги не наделяются правами и обязанностями, которые бы они наделялись в случае заключения брака в органах ЗАГС, поскольку пункт 1 статьи 27 Семейного кодекса Российской Федерации устанавливает, что брак признается недействительным при нарушении условий, установленных в частности статьёй 14 настоящего кодекса.
К примеру, рассчитывать на наследственную долю супруга, взыскать алименты и прочие вопросы семейного права в соответствии с гражданским, семейным законодательством разрешить не получится. Т.е. юридическая сила браков, заключенных после заключения брака мужчины с первой женой, отсутствует. Для наглядности хотелось бы проиллюстрировать данные выводы. Например, орган ЗАГС регистрирует брак между Х. и Z. в 2011 году. В 2014 году Х. заключает никях (брак) с O., в 2019 – с P. В 2022 году Х. умирает. Претендовать на супружескую долю в наследстве сможет только Z. и её дети, поскольку последующие браки не будут даже признаны, а значит, юридической силы не имеют – как следствие, не влекут права и обязанности в соответствии, предусмотренные законодательством Российской Федерации (за исключением практики, когда суды принимают свидетельства (сертификаты) о браке, выданные религиозными организациями, показания священнослужителей или иных лиц, присутствовавших при проведении церемонии, в подтверждение существования фактических отношений, оправдывающих освобождение от наказания в виде административного выдворения (постановление Усинского городского суда Республики Коми от 29.01.2015 по делу № 5-44/2015; постановление Сысертского районного суда Свердловской области от 02.03.2017 по делу № 5-116/2017).
Но при этом важно помнить о положениях пункта 1 статьи 29 Семейного кодекса Российской Федерации в случае, если к моменту рассмотрения дела о признании брака недействительным отпали те обстоятельства, которые в силу закона препятствовали его заключению (определение Второго кассационного суда общей юрисдикции от 27.04.2021 по делу № г-8216/2021).
Признание в Российской Федерации полигамных браков, заключенных за рубежом
А с чем же сталкиваются иностранные граждане, состоящие в полигамном браке, пребывая на территории Российской Федерации?
Для начала необходимо понимать правовую базу рассматриваемого вопроса. В отношении признания браков, заключённых иностранными гражданами за рубежом необходимо руководствоваться нормами статьи 158 Семейного кодекса Российской Федерации. В соответствии с её положениями браки между гражданами Российской Федерации и иностранными гражданами или лицами без гражданства, заключенные за пределами территории Российской Федерации с соблюдением законодательства государства, на территории которого они заключены, признаются действительными в Российской Федерации в случае отсутствия обстоятельств, закреплённых статьёй 14 Семейного кодекса Российской Федерации (решение Советского районного суда города Казани от 31.07.2015 по делу № 2-8690/2015).
Можно выделить два подхода к вопросу признания полигамного брака российскими правоприменительными органами.
Согласно пункту 2 статьи 158 Семейного кодекса Российской Федерации браки между иностранными гражданами, заключенные за пределами территории Российской Федерации, признаются действительными на территории Российской Федерации в случае, если они были заключены с соблюдением законодательства государства, на территории которого они заключены. Таким образом, какие-либо препятствия для признания брака мужчины с второй женой в случае, если он был им заключен на территории иностранного государства, где правоотношения регулируются нормами шариата. В таком случае при распределении наследственного имущества, разрешения спора о детях и прочих семейно-правовых спорах российские суды должны применять нормы того государства, на территории которой такой брак был заключен.
Однако существует и полностью противоположный подход, существование которого обусловлено статьей 1193 Гражданского кодекса Российской Федерации. Положениями данной нормы предусматривается возможность неприменения нормы иностранного права в исключительном порядке, если «последствия её применения явно противоречили бы основам правопорядка (публичному порядку) Российской Федерации. В этом случае при необходимости применяется соответствующая норма российского права.» Более того, на право отказа применить иностранную норму в случае её несоответствия основам правопорядка Российской Федерации указал Верховный Суд Российской Федерации. Примечательно, что какой-либо перечень, раскрывающий, что относить к основам правопорядка Российской Федерации, отсутствует. Именно это обстоятельство и создаёт в некотором смысле лазейку для правоприменительных органов, заключающуюся в возможности отказать в признании брака, заключённого «многожёнцем» на территории иностранного государства несмотря на факт состояния уже в другом браке, вопреки пункту 2 статьи 158 Семейного кодекса Российской Федерации.
Выводы
Таким образом, феномен многожёнства в Российской Федерации имеет много аспектов. Само по себе многожёнство в Российской Федерации запрещено на основании статьи 14 Семейного кодекса Российской Федерации, однако граждане Российской Федерации могут обратиться в специализированные органы при мечетях для заключения шариатского брака, предусмотрев, что подобный брак не повлечёт юридические последствия. Что же касается признания в Российской Федерации браков, заключенных иностранным гражданином с иностранными гражданками, несмотря на факт состояния в другом браке, в соответствии с шариатом, вопрос на практике решается неоднозначно. С одной стороны, пункт 2 статьи 158 Семейного кодекса Российской Федерации не предусматривает никаких оснований для непризнания брака, заключённого иностранным гражданином в соответствии с правом государства, на территории которого брак был заключён. С другой стороны, оговорка о публичном порядке даёт правоприменительным органам основание отказать в признании такого брака. На взгляд автора, необходимо получить разъяснение от соответствующего органа Российской Федерации насчёт порядка и оснований признания российскими правоприменительными органами полигамного брака, заключённого иностранным гражданином за пределами РФ в соответствии с шариатом для исчерпания неопределённости в рамках указанного вопроса, поскольку сосуществование статьи 1193 Гражданского кодекса Российской Федерации с учётом отсутствия перечня основ правопорядка Российской Федерации и пункта 2 статьи 158 Семейного кодекса Российской Федерации обусловливает коллизию норм.
Мальсагова Амина Саид-Селамовна, младший юрист ООО «РБ Интеллект»
